Я писал где-то уже: жаловался еще в начале 80-х, знакомому, очень взрослее меня, (работал с ним когда-то):
- Давно умею печатать на машинке, 10-ю пальцами, очень быстро. Но: глядя на клавиатуру. Как только начинаю печатать вслепую, скорость снижается в 3 раза.Он - мне:
- Сереж, потому что это тебе сейчас нафиг не нужно. Как только тебе это действительно понадобится, научишься сей момент!
НУЖНА МОТИВАЦИЯ!
В другом посту: Нельзя научиться (и даже, научившись, уметь дальше!) что-то делать, не делая. Музыкант каждый день репетирует, спортсмен каждый день тренируется, знакомый, бывший вертолетчик, рассказывал, что при социализме, пилот ЛЮБОЙ квалификации и налёта, обязан был, вернувшись от ОТПУСКА налетать сколько-то часов С ИНСТРУКТОРОМ! Без пассажиров, без груза. Чтобы восстановить навык пилотирования! Говорит, только потому в последние 10 лет столько аварий вертолетов, что губернаторов и иных важных лиц возят военные пилоты (мало опыта, мало керосина для тренировочных и восстановительных полетов).
Нельзя научиться переводить синтаксически СЛОЖНЫЕ тексты, переводя только паспорта, дипломы, свидетельства о браке, ИНСТРУКЦИИ пользователя бытовой радиоаппаратуры и домашних электроприборов (для домохозяек написаны, для американских, причем - ПРОСТЕЙШИЙ синтаксис и словарь). = НЕТ МОТИВАЦИИ! Нет практики!
Если Вам не приходится переводить СЛОЖНЫЕ тексты, а только одни договора, доверенности, инструкции - НЕТ шансов научиться.
Недаром Ельцин в 1996 году лег под скальпель не светила мировой медицины, академика, который пишет научные работы и преподает в вузе, а операции делает один раз в месяц-два, а Рината Акчурина, ежедневно и много практикующего хирурга.
В 1983-84 гг. работал радиомехаником проката в Красноглинском районе Самары. Оба сына начальницы - техниками в аэропорту Курумоч. Пересказывала: Дубровский, тогда начальник Куйбышевского авиаотряда, то есть директор-начальник всей гражданской авиации г. Куйбышева, по инструкции обязан был иногда, изредка, летать сам пилотом. Раз в месяц. При посадке колесами о взлетную полосу "бу-бум! бу-бум!". Пассажиры аж подскакивали в креслах. А пилоты, которые летали КАЖДЫЙ ДЕНЬ - мягко садились, никто даже не замечал момента касания.
В телемастерской: линейщики, которые ходят по заявкам, даже 20-ти летнего стажа, НЕ УМЕЮТ искать и находить сложные неисправности. При 15-18 заявках в день у них на это нет времени. Умеют находить только простейшие, остальное: "везите в мастерскую!".
- Вы умеете играть на скрипке?
- Не знаю, ни разу не пробовал.
Упражнения - бесполезны, поверьте! Сколько раз меня спрашивали, как лучше перевести ту или иную фразу. Вроде и так нехорошо, и так плохо... А когда садишься переводить этот текст сам, то есть, ситуация РЕАЛЬНОЙ необходимости мгновенного принятия решения, пишешь первое же, что тебе пришло в голову, и потом оказывается, что это отнюдь не самый худший вариант, а часто и - лучший! Правок - очень мало. Перестановка местами двух частей сложной фразы, более точный термин или выражение.
А еще - технические мозги нужны, причем не только для перевода технических текстов, но и экономических, математических, философских даже. Да и вообще - стремление, потребность, привычка многолетняя - разобраться в "конструкции" фразы, понять любой текст, осмыслить его. Как ребенок разламывает механическую игрушку, чтобы посмотреть что внутри, как она устроена.
Есть беда и страшнее - "синдром Маугли". Если "мальчик, воспитанный стадом свиней. По утверждению этнологов, он ничем не отличается от своих сородичей по стаду, даже на вкус!", до 5 лет не научился говорить, его уже никогда не научат даже 10 профессоров, за 10 лет, занимаясь с ним по 20 часов в день. Максимум - 30 слов, без грамматики. Если мальчик в младших классах школы не читал книг, а играл в стрелялки и бродилки... Валерий Палыч Берков (много раз уже цитировал!) пишет, что с удивлением обнаружил: многие его студенты недостаточно владеют литературной формой своего родного, русского языка:
перелом лыж;
юбка сморщилась;
меня хватил удар, услышав цену...
Это - неисправимо, это - на всю оставшуюся жизнь.
Русский устный и русский письменный - два разных языка, просто мы этого не замечаем. Например, в письменном языке есть причастные обороты, а в устном общении никто не говорит "Покажите мне вазу, стоЯщую на средней полке". Скажет "которая стоит". Или: "прочесть" и "прочитать" - без разницы, а вот "прикладывать" и "прилагать" - разная сочетаемость: усилия - прилагают, а примочку - прикладывают. В устной речи такие ошибки неважны, тебя поймут. А в письменной, в самых массовых текстах, например, пособие судоводителя-любителя (моторной лодки, катера), советы ЛОР-врача для детей и взрослых, и т.п. почти треть всех фраз - длиннее 30 слов. А немецкие ученые (не британские!) установили, что процентов 20 людей, читая длинную фразу, утрачивает нить уже после 12-го слова, еще сколько-то после 18-го, и совсем немногие способны правильно понять фразу из 30 слов! НЕ ЧИТАЛИ книг в детстве!
А еще - филфаки учат языку (это - главное!), а упражнения "на перевод" служат, чтобы проконтролировать правильность понимания. "I have a friend" = "Я имею друга" - упор на дословность, буквальность. И так - 5 лет! "В комнате имеется стол", "Яблоко находится на столе" (вместо "стоит", "лежит").
Понятие "переводческая трансформация" упоминается, по-моему, вскользь, почти без упражнений. Не все авторы пособий по переводу сами в курсе, что такое есть.
Словом, "Печаль, тоска... О жалкий жребий мой!" (опера "Евгений Онегин", кто не слышал - посетите!).
Комментариев нет :
Отправить комментарий