Вот эта - уже действительно хитрая хитрость, на мой слух никто из коллег ее не знает, прислушайтесь, господа:
Был такой актер-писатель-звукоподражатель (типа Галкина, только умнее) Ираклий Андронников. А кроме "Дорогого Леонида Ильича" смотреть по TV было почти нечего, вот разве что, Ираклия Луарсабовича. Повторяли его реже, чем сейчас Петросяна, но раз в год - точно!
Говорит и пересказывает Луарсабович рассказ актера Остужева:
Вдруг к нему (К Шаляпину!) подходит ларинголог. И спрашивает:
«Феденька! Мальчик! Как твое горлышко?»
«Ничего, в порядке!»
«Ну, не ленись, детка! Покажи мне свою глоточку!»
«На, смотри! Ахааааааа...»
И тогда все, кто был в комнате, перестали брехать, подошли к Шаляпину и, оттесняя друг друга, стали заглядывать ему в рот. И выражали при этом бурные одобрения. А он очень спокойно показывал... Робко приблизился к Шаляпину и я:
«Федор Иванович! А мне нельзя? Посмотреть?»
Он повернулся:
«А ты где был_то?.. У дверей стоял?.. А чего ж не подходил?.. Побоялся?.. Маленький!..
Гляди не заплачь! Ты что, один остался непросвещенный? Жаль мне тебя, темнота горькая!..
Так уж и быть — посмотри!»
Раскрыл рот...
Остужев делает долгую паузу. Потом выкрикивает, с жаром:
Вы не знаете, что — я — увидел!!!
_ КРАТЕР !!!
Полная напряжения пауза — и снова яростный возглас:
_ Нёбо?!.
Из ладоней образуется круглый свод:
_ КУПОЛ!!! Он уходит под самые глаза!.. И вот под этим куполом рождается неповторимый тембр шаляпинского баса!.. Наконец Шаляпин закрыл рот и спросил:
«Ты что? Не нагляделся еще?.. А чего ты так выпучился? Не бойсь! Не проглочу! А теперь ступайте отсюда все! Работать не даете! Осточертели! Дьяволы!..»
...Кончился спектакль. Приезжаю домой. Первое, что я делаю, — беру зеркальце, чтобы посмотреть, какая у меня глотка!.. ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ, ЧТО Я УВИДЕЛ!!!
Остужев складывает два указательных пальца и чуть раздвигает их:
- ГОРЛО ПИВНОЙ БУТЫЛКИ!.. Нёбо?! ПОТОЛОК В ПОДВАЛЕ!.. Язык?.. Как КУЛАК торчит во рту. А дальше — потемки дремучие!..
На другой день встречаю в Камергерском приятеля — очень культурный человек, окончил консерваторию, много писал о певцах. Рассказываю:
«Был за кулисами у Шаляпина — непостижимое чудо природы!.. Гортань, — показываю, — во!.. Нёбо — во!..»
Никакого эффекта! Не ахнул, не улыбнулся... Потом говорит:
«Тебе, дураку, это внове. А нас, людей сведущих, этим не удивишь. Я горло Шаляпина знаю. Согласен с тобой — это чудо! Но не природы! Это — чудо работы, систематической тренировки... У Шаляпина от природы — великолепный бас, — редчайшие связки! И обыкновенная глотка. Но его первый учитель пения, Усатов, специальными упражнениями сумел поднять ему мягкое нёбо, расширил стенки гортани, он выучил Шаляпина — ну как бы тебе объяснить? — полоскать горло звуками...
И вот, когда мне самому довелось начать работать голосом в шумном помещении, замечаю за собой, что НЕПРОИЗВОЛЬНО (Спасибо, Луарсабович!), приподнимаю при этом тыльную часть мягкого нёба:
и меня слышно очень далеко. Причем, не крикнул - просто сказал! В цехе отделки окликал человека с первой линии на четвертую, и тот оборачивался! Мой клиент и Роберто (начальник) поговорили, Роберто ушел метров на 30, клиент что-то забыл сказать, его окликает, громко, как только может, ТРИ РАЗА! Тот не слышит. Окликаю я, тот возвращается и говорит:
- Еще раз так крикнешь - 1000 р. штраф!
- За что, Роберто? Я что, сам должен был за тобой бежать? Я послал за тобой свой голос! Рассчитал громкость, чтобы настигнуть, ни децибела лишнего! Три громких и бесполезных крика Паскуале - бòльшее шумовое загрязнение, чем один мой!
Сейчас, когда каждодневной тренировки связок нет (ни на кого не ору дома), в первый (только!) день после первых 3-х часов устной (даже негромкой) работы, появляется легкая хрипота в голосе. К вечеру - проходит.
Переводил в цехе возле работающего пресса, несколько механиков в радиусе одного метра - слышали. Другие приходили поглазеть и послушать "громкоговорящего" переводчика.
Поскольку сам так делаю, сразу слышу и других, кто делает так же:
Виктор Цой, кроме первого альбома, где записан еще его натуральный звонкий голос (тенор).
Советский печатно-звуковой журнал "Кругозор" (кто не помнит, квадратный, с гибкими пластинками, с дыркой посередине): Интервью с итальянским оперным певцом Джузеппе ди Стефано. Лирический тенор, часто брался петь "драматическо-теноровые" партии. Потерял голос на несколько лет вообще (не пел!), потом восстановил красивый тенор, но не такой мощный, как был до потери, увы...
Нам-то, коллеги, такое вряд ли грозит, наши нагрузки на голос с певческими несравнимы...
Комментариев нет :
Отправить комментарий